Как стать кулинарным детективом, глядя на картину

/ Тренируемся на трех шедеврах русской живописи

Шерлок Холмс, герой историй британского писателя Артура Конан Дойла, всего по нескольким деталям давал точную характеристику незнакомому человеку. А что, если с картинами можно делать то же самое? Разбираемся, как еда помогает составить впечатление о людях и эпохах на примере трех произведений русских художников.

Ирония и ложное богатство: «Завтрак аристократа» Павла Федотова, 1850

Если бы Федотов жил в наши дни, он бы хлестко высмеивал тех, кто берет кредиты на брендовые вещи и смартфоны последней модели, живя впроголодь, или участников соцопросов «А сколько ты зарабатываешь?» на Патриках. Тем же он занимался и в XIX веке, иронизируя над умением пускать пыль в глаза. Картина «Завтрак аристократа» — про это.

Что на картине

В центре — молодой человек, одетый словно султан: шелковый халат и шаровары, турецкие остроносые туфли, парчовая шапочка — последний писк моды середины XIX века. Его застал врасплох приход незваного гостя: герой вскакивает из-за стола, не дожевав свой крайне скудный завтрак — кусок черного хлеба. Мы не знаем, кто пришел к молодому человеку, видим лишь руку в перчатке, отодвигающую тяжелую штору.

Интересный факт

Сам художник назвал картину «Не в пору гость». Ироничное наименование «Завтрак аристократа» придумали журналисты уже после смерти автора.

https://wikioo.org/ru/

О чем говорят детали

Картина — находка для всех, кто хочет прокачать свою дедукцию: говорящих деталей здесь очень много.

Шикарный ковер на полу изрядно потрепался — остатки былой роскоши. На столе, помимо «аристократического завтрака», лежит пустой кошелек, вывернутый наизнанку — видимо, хозяин судорожно искал деньги. Как издевка на фоне этого выглядит рекламная листовка на стуле со словом «Устрицы».

Под ногами молодого человека вертится пудель со стрижкой а-ля лев — еще один модный атрибут того времени: такая порода собак была даже у императора Николая I. На полу — разбросанные карты, скорее всего, они и стали причиной бедственного положения молодого человека.

Под столом автор изображает еще одну любопытную деталь — как будто бы греческую амфору, но она тоже лишь выглядит таковой. На самом деле это мусорная корзина, сделанная из прутьев.

Читаем еду и делаем выводы

Несмотря на роскошные вещи, герой может позволить себе на завтрак лишь кусок черного хлеба — еще один символ бедности. Справедливости ради отметим, что у ржаного хлеба были поклонники среди аристократов. Известны слова графа Шереметева: «Худо, брат, жить в Париже: есть нечего, черного хлеба не допросишься!»

Но герой картины одержим желанием выдать себя за богача и модника. Для него кусок черного хлеба, а точнее то, что его могут увидеть другие — стыд. Поэтому он прикрывает завтрак книгой: нельзя, чтобы гость узнал, как обстоят дела в реальности.

Интересный факт

Федотова на картину вдохновил фельетон Ивана Гончарова «Письма столичного друга к провинциальному жениху». В нем автор рассказывал, как ради модных панталон молодые люди готовы месяцами не есть, а также задавался вопросом: «А пробовал ли ты нечаянно приезжать к таким людям домой и заставать их врасплох?»

Дружная семья и уют: «За завтраком» Зинаиды Серебряковой, 1914

Очень светлое, по-семейному теплое, любовно написанное полотно Зинаиды Серебряковой.

Что на картине

Серебрякова нарисовала трех своих детей, собравшихся за столом. Старший сын, Женя восьми лет, погружен в свои мысли и держит в руках стакан. Второй сын, Саша семи лет, смотрит на зрителя. Трехлетняя Таня — или Тата, как ее называли в семье — в нетерпении положила по-детски пухлую руку на пустую тарелку. Видны женские руки, которые разливают суп. «За кадром» осталась младшая дочь художницы Катя, которой не было и года.

https://style.rbc.ru/impressions/58e4bef49a7947e221e40ea7

О чем говорят детали

По сервировке можем догадаться, что перед нами — вполне состоятельная семья: белая скатерть, салфетки в кольцах, столовый сервиз. Тогда почему собираются есть суп, если речь о завтраке?

Дело в том, что до революции в состоятельных семьях на европейский манер было два завтрака: первый — легкий, около 9–10 утра, второй — ближе к полудню — более плотный. Затем около 16:00 обед и поздний ужин примерно в 22:00.

Интересный факт

У картины есть другое название — «За обедом». В 1940-х годах она находилась в частной коллекции известной певицы Лидии Руслановой.

Читаем еду и делаем выводы

Итак, понятно, что в семье придерживаются европейских правил этикета: второй завтрак с основным блюдом, без других соблазнов, чтобы не переесть. Но без сладкого детей не оставят — шоколадное печенье стоит рядом с желтым кувшином молока. Кажется, даже ощущается запах свежей выпечки — на столе видим пузатую булочку, лопнувшую при выпекании. Уже эти две детали создают настроение домашнего уюта.

Изящная супница с горячим супом солнечного цвета — еще одна аллегория тепла и семейной идиллии и яркий цветовой акцент в общей коричнево-синей гамме. Нет точных данных, что за блюдо собираются есть дети, им вполне может быть похлебка из чечевицы.

Серебряковой удалось передать миг, как будто это не картина, написанная маслом, а фотография — дети не позируют, а ведут себя как в жизни. Естественность поз, цвета, блюда, все это про подлинно теплые отношения и искреннюю заботу друг о друге.

Кстати

Если посмотреть на год создания картины — 1914-й, к настроению тепла и уюта добавится ностальгическая грусть о навсегда ушедшем образе жизни. Вот-вот грянет Первая мировая, которая обернется революцией, Гражданской войной и развалом страны. Сама Серебрякова будет вынуждена уехать и потеряет связь с двумя старшими детьми.

Смелость быть собой: «Купчиха за чаем» Бориса Кустодиева, 1918

Пышущая, сочная, колоритная, яркая, изобильная — это все про знаменитую картину Кустодиева.

Что на картине

В центре композиции — сдобная как булочка барышня с загадочной улыбкой, покатыми белоснежными плечами, в наряде, который был характерен для купеческих дочек середины XIX века. Она попивает чай из блюдца, изящно оттопырив пухлый пальчик. По русскому обычаю, стол ломится от обилия еды. О плечо хозяйки трется сытый кот — также символ благополучия.

Интересный факт

Традиция пить чай из блюдца зародилась именно в купеческой среде. Аристократы и дворяне считали такой способ вульгарным и чаще следовали английским манерам чаепития.

https://dzen.ru/a/XxiHTkcQOQ2LOfvi

О чем говорят детали

Купчиха чаевничает во второй половине дня, на это указывает отблеск предзакатного солнца на небе. Она восседает на террасе, примерно такой же, как по соседству, на которой пьют чай мужчина и женщина на заднем плане.

За спиной красавицы — город с белокаменными соборами, торговыми рядами. Это явно не столица, не Петербург. Возможно, старая Москва, а скорее, Астрахань — город, в котором Кустодиев родился и вырос. Не зря же на переднем плане сочный арбуз.

Интересный факт

Свою купчиху Кустодиев писал с натуры. Прообразом стала первокурсница медицинского факультета баронесса Галина Адеркас. Правда, в картине художник несколько преувеличил ее формы.

Читаем еду и делаем выводы

Блестящий самовар с маленьким чайником сверху — в нем заваривали очень крепкий чай, а затем разбавляли его кипятком.

Купеческое чаепитие — продолжительная церемония, за которую блюда менялись не менее четырех раз. На картине как раз финал — мы понимаем это по фруктам на столе, которые подавали как раз в конце, после сытных пирогов. Нарезанный сочный арбуз, яблоки, виноград создают чувство изобилия, щедрости, вкуса. Здесь же — варенье, судя по цвету и заметным плодам, вишневое, кекс с изюмом, рогалики, песочные корзинки с ягодами. Перед самоваром, в углу картины, стоит набор для рукоделия — мы понимаем, чем займется героиня после чаепития.

В отличие от псевдоаристократа с картины Федотова, купчиха — ровно такая как есть: нравится ей пить чай из блюдца — пьет, хочет при этом оттопырить пальчик — ни в чем себе не отказывает. Все это, а еще улыбка, рукоделие, изобилие блюд — о том, что героиня умеет получать удовольствие от жизни как процесса, а не результата.

Интересный факт

Кустодиев писал полотно в неспокойном, голодном и холодном Петрограде 1918 года, будучи прикованным к инвалидному креслу. Возможно, этим объясняется то, как любовно выписан изобильный исчезнувший уклад.

Что можно сделать?

Сходить в музей, присмотреться к картинам и попробовать рассказать о героях, опираясь на детали. Затем прислушаться к себе: какие чувства вызывают полотна у вас и почему? Так вы потренируетесь не только в дедукции: умение разобраться в своих реакциях — первый шаг к тому, чтобы прокачать свой эмоциональный интеллект.